Сижу однажды на стуле (за столом, если точнее) и фантазирую
что-то на РНР. Кстати, иногда мне вспоминается одно мнение об этом языке,
которое я однажды вычитал в интернете в одном из блогов. Автор блога постулировал,
что, по сути, изучение РНР является несложным, если знать и понимать два
момента. Насчет первого я уже не припомню, а вот второй запомнился. Почему-то. Надо
лишь знать, утверждал автор, что РНР – это «дерьмо». Этот второй момент
является, как я еще тогда уяснил себе, основополагающим для целей усвоения теоретической
методологии и практических особенностей данного языка. Правда, в то время я еще
практически совсем не знал его, поэтому сказать ни за, ни против было особенно
нечего.
Ну, вот, почему-то вспомнив эту фразу, я встал и
пошел. Вначале в коридор, а потом и подальше – в сторону туалета. А туалет наш
является, пожалуй, сюрреалистическим. Да, ведь именно тогда, когда я нахожусь
там –почему-то вдруг начинают звонить заказчики, знакомые. Да, именно в такие
вот неподходящие моменты. Хоть телефон туда проводи, в самом деле. Ну, или с
собой носи (хотя, что касается сотового телефона – этим кусочком пластмассы с
металлом стараюсь пользоваться поменьше и потому храню его где-нибудь подальше).
Даже пару раз один коллега после безуспешных попыток
дозвониться до меня, говаривал мне ориентировочное (примерное, т.е.) содержание
его непосредственного мнения обо мне – в целом и о моей профессиональной
отзывчивости – в частности. Что вот тут
поделаешь…
Кстати, к слову. Долго осознавая строки одной из песен
В. Бутусова
«Надпись на дверях туалета –
Будешь на земле – заходи»,
я однажды (много лет назад) все же написал это
изречение на двери нашего соответствующего заведения. Фломастером. Правда,
получилось несколько несоответствующе. В самом деле, Бутусов-то, если вспомнить
подлинник, упоминает «двери». А у нас
дома дверь в туалет представлена в единственным числом, однако. Не во
множественном.
Потом, правда, эта надпись закрасилась краской в ходе
очередного косметического ремонта дома. Однако, энергетика слов, я думаю, так и
осталась запечатленной.
Ну, да ладно. В общем, зашел. Ну, и, естественно, и в
этот раз – слышу – звонок. В дверь. Ну, понятно, репетитор по английскому
пришла. С дочерью заниматься. М-да. Ладно, думаю, отсижусь потихоньку, потом
выйду. Ну, согласитесь, неприлично же, когда к тебе гости пришли – а ты тут из
«заведения» выходишь.
Ну, та зашла: «здравствуйте» - говорит. Да еще так
громко. Она, знаете, молодая и искренняя такая.
М-да, думаю… Но, сижу, молчу. В самом деле, ну, неэстетично
же голос из туалета подавать. Это, ну, как бы сказать… Но. сейчас, надеюсь,
пройдут они с дочерью в комнату, а я и выйду потихоньку.
А та, вместо того, чтобы проходить, о чем-то с дочерью
разговорилась. Ну, нет, чтобы сразу пройти в комнаты и начать занятие. Говорят,
говорят… Ну, понятно, это она вежливо ждет, пока я появлюсь и поздороваться
хочет. Ясно…
Что же делать, думаю? Постучать потихоньку в дверь
туалета – чтобы дочь догадалась подойти – и тут бы ей потихоньку сказал. Ага, и
представляю себе картину (маслом): вот стоит женщина в коридоре и вдруг слышит
стук из туалета. Потом туда подходит ее ученица и начинает что-то там обсуждать.
Вот уж, со стороны, и верно сюрреализм получился бы.
Хм, а, может, постучать внизу? Пусть создастся
впечатление, что это как бы кот скребется (точнее, кошка, но, я ее котом зову –
так звучит короче). Тем более, у кота там соответствующий ящичек стоит. На
полу. Авось дочь догадается подойти.
Подумав немного, я решил, что это – наиболее подходящий
вариант развития событий. Ну, что – поскреб я немного пол и дверь ногой. Дочь,
слышу, встрепенулась: ой, там, похоже, кот выйти не может из туалета.
Подождите, говорит репетитору, сейчас я посмотрю, что там с ней.
Да-да, конечно, сходи посмотри, приветливо отвечает
та.
Дочь подходит – а дверь-то, естественно, я не
открываю. Ну, сейчас-то уж точно ни чему. Вот, думаю, нет – чтобы раньше
по-человечески – взять, да и выйти. М-да… Ну, теперь уж поздно.
Пытаюсь шепотом сказать ей, чтобы шла заниматься
английским, а она: ой, похоже, там кот, а дверь изнутри закрылась, надо папу
найти – чтобы как-то дверь открыл.
Репетитор: да, конечно, поищи, я подожду.
…М-да, думаю, вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Через
вентиляционное окно не вылезешь – туда и кот не пролезет. А больше-то – и
некуда. Что там – метр двадцать на метр двадцать площадью. И два двадцать
глубиной. Ой, ну, точнее, не глубиной, а высотой – от пола до потолка, имею в
виду. Куда там денешься-то. А проникать сквозь кирпичные стены пока вот не
научился (может, как с РНР, это – дело будущего). Пользоваться же для этой цели
канализацией – желания не было. Да и умения, слава богу, тоже.
Дочь через некоторое время возвращается. Слышу: Вы
знаете, папа, похоже, во двор вышел. Как же вот с котом-то быть?
Репетитор тут же (да, отзывчивая, однако): ну, может,
я чем-то смогу помочь? Ну, конечно, преподаватели(ницы) иностранных языков
(английский, французский…) – они же почти все на иностранный манер.
Поэтому, собственно, и курят практически все без
исключения – ведь за границей тоже многие женщины это делают, к сожалению. Помнится,
у нас на Физтехе на перемене соберутся где-то там, в конце коридора у открытого
окна – и давай смолить. Одна лишь, вроде как, не курила. Ой, нет, целых две.
Вежливые и галантные (если она – действительно
преподаватель, а не так, временщица какая). Что-что, но уж вежливость и
уважительность – это да, особенно, если побыла за границей на каких-нибудь
курсах по повышению квалификации. Хотя бы за это можно уважать.
Вновь слышу дергания двери. Звуков мне издавать уже
точно нельзя – вообще никаких. Хорошо еще, хоть запор у двери прочный. А дочь
уже вовсю кота нашего зовет: Милка, Милка!... Кс-кс-ксс…
Добро, хоть кот оказался послушным и тоже отзывчивым: откуда-то
выскочил и мяукнул пару раз. Негромко так.
Дочь сразу: ой, нашлась Милка… и как-то смолкла на
полуслове. Репетитор ей как бы рефреном: ну, пойдем, заниматься будем. Как
голос за кадром, что ли.